ДОМ НА ПЕСКЕ
смешанные медиа, объекты, цифровые пространства.
«Дом на песке» – автобиографический проект Ольги Раковой, выстроенный как археология памяти: методичное и бережное исследование исчезающего ландшафта детства, вросшего в ткань идентичности. Исходная точка – индустриальный район Волгограда, «Тракторный», амбивалентное пространство, где сталинский ампир соседствует с панельными домами и заброшенными оврагами. Некогда воспринимаемый как волшебное царство, с годами он стал внутренним символом хрупкости и распада. Название проекта, слова из Нагорной проповеди, отсылают к идее иллюзорности фундамента. Пространство детства 90-х, лежащее в основании личности, разрушается физически и ментально, утекает, как сухой песок меж пальцев. Проект становится способом осмыслить утрату, принять невозможность вернуть прошлое в его цельности. Проект артикулирует переживание исчезновения, не только физического облика места, но и его следа в памяти. Как города древности исчезали, оставляя лишь следы форм, документируемые при раскопках, так от пространства детства остаются всё более ограниченные/малые, зыбкие образы в воспоминаниях и снах. Коллажи, 3D-модели, схемы и элементы спекулятивной документации не воссоздают утраченное, а документируют необратимость утраты, превращая баги нейросетей и визуальные искажения в метафору бесконечного пере-вспоминания, лишь приближающего забвение. «Дом на песке» — попытка осознать зыбкость как материал; не памятник прошлому, а акт примирения с его исчезновением.
смешанные медиа, объекты, цифровые пространства.
«Дом на песке» – автобиографический проект Ольги Раковой, выстроенный как археология памяти: методичное и бережное исследование исчезающего ландшафта детства, вросшего в ткань идентичности. Исходная точка – индустриальный район Волгограда, «Тракторный», амбивалентное пространство, где сталинский ампир соседствует с панельными домами и заброшенными оврагами. Некогда воспринимаемый как волшебное царство, с годами он стал внутренним символом хрупкости и распада. Название проекта, слова из Нагорной проповеди, отсылают к идее иллюзорности фундамента. Пространство детства 90-х, лежащее в основании личности, разрушается физически и ментально, утекает, как сухой песок меж пальцев. Проект становится способом осмыслить утрату, принять невозможность вернуть прошлое в его цельности. Проект артикулирует переживание исчезновения, не только физического облика места, но и его следа в памяти. Как города древности исчезали, оставляя лишь следы форм, документируемые при раскопках, так от пространства детства остаются всё более ограниченные/малые, зыбкие образы в воспоминаниях и снах. Коллажи, 3D-модели, схемы и элементы спекулятивной документации не воссоздают утраченное, а документируют необратимость утраты, превращая баги нейросетей и визуальные искажения в метафору бесконечного пере-вспоминания, лишь приближающего забвение. «Дом на песке» — попытка осознать зыбкость как материал; не памятник прошлому, а акт примирения с его исчезновением.
- через браузер в spatial по прямой ссылке.
- через приложение spatial с телефона
Каждый медиум Дома на песке работает как отдельный когнитивный механизм, создавая довольно точную модель функционирования памяти, переведённую в художественную форму.
Мой проект это попытка понять, как утрата производит новые формы присутствия. Здесь нет попытки «сохранить», я исследую, как исчезновение формирует опыт.
Всё, что кажется попыткой реконструкции, на деле фиксирует невозможность восстановления.
Мой проект это попытка понять, как утрата производит новые формы присутствия. Здесь нет попытки «сохранить», я исследую, как исчезновение формирует опыт.
Всё, что кажется попыткой реконструкции, на деле фиксирует невозможность восстановления.
Карты с ASCII графикой вместо координат фиксируют процессы памяти: области, которые сохранились, и зоны, исчезнувшие или сместившиеся во сне. Названия карт связаны с анатомией мозга: структурами, отвечающими за память, страх, внимание.
Коллажи — слой визуального шума.
Они работают с поверхностью, как память работает с образом. Собранные из фрагментов домов родного района, напечатанных на чековой бумаге - материале, который сам по себе не рассчитан на долговечность, эти фрагменты сканируются, снова проходят через цифровую обработку, теряя чёткость, и складываются в новые конструкции.
Одни и те же элементы повторяются, как метафора бесконечного пере-вспоминания.
Они работают с поверхностью, как память работает с образом. Собранные из фрагментов домов родного района, напечатанных на чековой бумаге - материале, который сам по себе не рассчитан на долговечность, эти фрагменты сканируются, снова проходят через цифровую обработку, теряя чёткость, и складываются в новые конструкции.
Одни и те же элементы повторяются, как метафора бесконечного пере-вспоминания.
Цифровые пространства — слой симуляции.
Здесь включается механизм воспроизводства забытого. Нейросеть восстанавливает трёхмерные модели домов по старым фотографиям, дорисовывая недостающие части так же, как память достраивает прошлое по догадке. Получается искажённый, зыбкий ландшафт, по которому можно пройтись: всё в нём знакомо, но не узнаваемо. Сканированные фигуры людей из старых фото становятся призраками без лиц — отголосками присутствия, не требующими идентификации, как случайные прохожие, попавшие на онлайн-карты.
Здесь включается механизм воспроизводства забытого. Нейросеть восстанавливает трёхмерные модели домов по старым фотографиям, дорисовывая недостающие части так же, как память достраивает прошлое по догадке. Получается искажённый, зыбкий ландшафт, по которому можно пройтись: всё в нём знакомо, но не узнаваемо. Сканированные фигуры людей из старых фото становятся призраками без лиц — отголосками присутствия, не требующими идентификации, как случайные прохожие, попавшие на онлайн-карты.
Объекты завершают цикл. Я делаю из пластика модели домов — текучие, будто расплавленные формы, покрываю декалями с текстурами тех же строений. Так цифровая реконструкция вновь возвращается в материальный мир, пройдя через несколько слоёв перевоплощений: от памяти к данным, от данных к вещи.
Одним из путей возвращения в объектность является создание диапозитивов прогулки по несуществующему в реальности месту, запечатленной на пленку Kodak Ektachrome.
